«Комсомолка» выяснила, почему в России так плохо обстоят дела с книжными переводами
Максим ЧИЖИКОВ — 25.03.2009
Мне снится страшный сон… «На земле валялись рабы, гладиаторы и женщины, многие были нагие. Некоторые сидели, опершись спиной о цоколи статуй — с отрубленными руками и головами». Просыпаюсь в холодном поту, представляя эту картину наяву. Нет, это не сон, начитался просто на ночь книжек. Эта цитата- отрывок «шедеврального» перевода романа Макса Галло «Спартак: Бунт непокорных» в исполнении Натальи Чесноковой, который получил в этом году традиционную премию «Абзац» — как абсолютно худший. Увы, мы так и не смогли связаться с самой Натальей и узнать: что же она имела в виду, описывая этот безусловно трагический момент восстания рабов в Древнем Риме. Кому отрубили руки и головы? Женщинам или статуям?! Теперь всем отделом культуры мучительно ломаем голову над книгой.
Еще один номинант антипремии умудрился слово dill (на английском сленге — «лох») перевести дословно: укроп. И получилось, что детективы в романе, словно завзятые огородники, рассуждают о том, что в последнее время развелось много укропа. Короче, моя твоя не понимай…
Вот и читателей, похоже, тоже держат за этот самый укроп. Таких переводов с каждым годом становится все больше: причем умельцы умудряются портить не только второсортную литературу, но и современных классиков: Пауло Коэльо, Мишеля Уэльбека, Габриеля Гарсия Маркеса. И учредители премии «Абзац» не испытывают недостатка в номинантах.
НАД «ГАРРИ ПОТТЕРОМ» РАБОТАЛИ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА
Индустрия переводческой халтуры, как утверждают многие, держится на трех китах — терпимости читателей, расчетливости издателей и бедности переводчиков. Вторые, уповая на первых, нещадно эксплуатируют третьих. Так ли это, мы поинтересовались у известного переводчика Владимира Бабкова (он переводил пятую часть «Гарри Поттера» Джоан Ролинг, а также одного из ее главных конкурентов на Западе — Филиппа Пульмана).
— Это действительно так, — подтверждает собеседник. — Многие люди считают: чтобы стать переводчиком, достаточно хорошо знать иностранный язык. И это их главная ошибка. Знание — лишь инструмент. Нужно чувствовать стиль автора, мыслить нестандартно. Например, как в случае с «Гарри Поттером» или сказочными историями Пульмана. Там же столько волшебных штучек придумано.
В советское время переводной литературы было немного, поэтому переводчики были особым классом. Когда «железный занавес» рухнул, сложилась обратная ситуация: переводи не хочу. Да еще и поторопиться с каждой книжкой было надо: народ испытывал книжный голод. Тогда и пришли непрофессионалы, да так и остались. Редактирование книг тоже хромает, а ведь это — большое искусство. Сейчас только в журнале «Иностранная литература» переводы вычитывают несколько редакторов. Товар штучный получается. Остальные на этом экономят: мол, народ и так прочтет.
— Про бедность переводчиков тоже все верно сказано?
— Раньше это был хороший заработок, даже известные писатели, вроде Маршака, Пастернака и Заходера, не брезговали переводом. А что книжек было немного, зато тиражи — большие: в среднем 50 тысяч экземпляров. А сейчас 5 — 6 тысяч — уже хорошо. Платят примерно 5 долларов за одну книжную страницу. Когда бестселлер, то получаем больше. Например, с Ролинг: нас позвали, когда запахло скандалом и у издательства могли вообще отобрать права на книгу. (Первые части романа получили премию «Абзац» за худший перевод, а переводчики были буквально высечены критиками за халтуру. — Ред.). Гнали нас сильно (переводчиков было трое. — Ред.), отвели на все про все четыре месяца.
— А обычно сколько времени уходит на перевод?
— Около года. Над большими книгами раньше и по два года сидели. Но сейчас такой роскоши себе не позволишь. Нужно быстрее. Правда, в случае с Ролинг мы от дальнейшего сотрудничества с тем издательством отказались. Они не захотели платить нам проценты с тиража и все права на книгу собирались забрать себе. Нас это не устроило.
«ПИКВИКСКИЙ КЛУБ» НУЖНО ПЕРЕВЕСТИ ЗАНОВО
— То есть про жадные издательства мы тоже попали в точку. А про читателей?
— Сейчас на что ориентируются читатели? На яркую обложку и имя автора. Видят, например, на обложке яркая картинка — и берут. А что там внутри — не смотрят. Конечно, культуры чтения у нас нет.
— А как относитесь к интернет-переводчикам, которые выкладывают тексты в Сети, на специальных сайтах?
— Они нам не конкуренты, они же на этом не зарабатывают. Для них это хобби. Запретить им переводить профессионалы не могут, да и зачем? Это все равно, если бы Дэвид Бэкхем запретил мальчишкам играть в футбол во дворе.
— Говорят, неплохо бы и зарубежную классику перевести заново. Шекспира, например…
— Шекспира переводили много, и неплохих переводов достаточно. А вот «Пиквикский клуб» Диккенса, например, очень плохо переведен. Это фактически подстрочник, через который продираешься с трудом. Но сейчас издатель никогда не наймет нового переводчика для переработки старого текста, потому что это экономически невыгодно.
Вот и выходит, что нам и дальше придется мучиться, разбираясь в «особенностях отечественного перевода». И тут кризис, к сожалению, халтурщикам не грозит.
ПОЗИЦИЯ ИЗДАТЕЛЕЙ
«Хорошие переводчики у нас есть»
Звоним в популярное издательство «Азбука-Аттикус», куда, в частности, входит издательство «Иностранка», с вопросом «Как мы дошли до жизни такой и что дальше делать?».
— Согласна с вами: все, что сейчас происходит с переводом, — это художественная самодеятельность, — признается главный редактор Ольга Морозова. — Традиции отечественной школы перевода почти утеряны. Французские издательства, продвигавшие свои книги в Россию, сами поддерживали наших переводчиков, в том числе материально: выделяли им стипендии, поощряли премиями. Некоторые мастера ведут еще специальные курсы — в основном переводчики с английского. В «Азбуке-Аттикусе» я работаю не так давно, но у меня есть еще свое издательство. И хорошие переводчики, в том числе молодые, там есть. Не хочу называть их имена, а то еще украдут. И мы стараемся их поддерживать.
АНЕКДОТ В ТЕМУ
На уроке английского мальчика вызывают к доске. Учительница просит ответить: как перевести слово «доска». И в это время наклоняется за упавшим мелом. Вовочка, с удивлением глядя на ее пропорции, охает: «Ну и ж…а». Одноклассник у доски думает, что ему подсказали слово, и повторяет его. Учительница выставляет парня из класса. После урока тот подходит к Вовочке с обидой:
— Не знаешь по-английски — не подсказывай!
ЕЩЕ ЦИТАТЫ
Из лауреатов и номинантов на премию «Абзац» прежних лет:
«Драгстор может стать целым городом… с его шопинг-центром, где каждая группа резиденций сияет вокруг своего плавательного бассейна».
(Жан Бодрийяр. «Общество потребления». Перевод Е. А. Самарской, «Амфора».)
«Крути меня, крути!» — орет обеспокоенный гном». (На самом деле он не был столь озабочен и вопил: «Отстань! Отстань!» или даже «Отвали!».)
(«Гарри Поттер и Тайная комната». Перевод с английского М. Литвиновой, «Росмэн».)
«Он был такой толстый, что бока у него свисали с краев табуретки…»
(«Гарри Поттер и Тайная комната». Перевод с английского М. Литвиновой, «Росмэн».)
«В раннем детстве я по выражению маминого лица определяла собственное местонахождение, а сейчас мне приходится себя самостоятельно определять и идентифицировать».
(Есимото Банана. «Озеро». Перевод с японского Максимовой, «Амфора».)